Матвей пришел под утро. Поздоровался, прошел в комнату, снял с антресолей дорожную сумку и начал складывать одежду. Три женщины вопросительно смотрели на него.
— Матвей, ты ничего не хочешь нам сказать?
— А еще, может, ты скажешь, где был до пяти часов утра.
— Скажу. Был там, куда ухожу сейчас. Я ухожу от тебя, Нина, совсем ухожу, я полюбил другую женщину.
Эти слова словно обухом по голове ударили Нину.
— Папка, а как же мы?
— Половину зарплаты стану отдавать вам до тех пор, пока не получите дипломы и не устроитесь на работу. Девочки, вы уже взрослые и должны меня понять.
У нас с Еленой будет сын. Вы-то взрослые, а его поднимать надо. Нина, если что в деревне тяжелое что-то делать надо, я съезжу и все сделаю. Машину я оставляю вам.
Нина после первых его слов села на диван, так и осталась сидеть. Увидела свисающий рукав рубашки из-под змейки, запирающей сумку.
— Рубашку заправь.
Матвей не понял и начал запирать вторую сумку, давно, видно, собранную и дожидавшуюся своего часа.
— Ты прости меня, Нина, уж так получилось.
— У дочерей прощение проси.
— Они меня поймут. До свидания.
Положил ключи на тумбочку у входной двери и вышел.
Появился Игорь в спортивных брюках, спросил:
— Что это вы так рано поднялись?
— Пойдем, Игорюша, досыпать, — сказала Валерия. Мама, и ты поспи, еще так рано.
— Что случилось, все-таки?
— Потом, Игорюша, потом все расскажу.
Нина тоже легла на диван и все думала, думала о том, что вот случилось только что. И себя винила: — От хорошей жены мужья не сбегают. Значит, и ее вина есть в том, что Матвей ушел из дома.
Да, конечно же, есть. Она при всяком удобном случае торопилась в деревню, к родителям или к себе, на дачу. Ей бы пораньше поинтересоваться, какие такие командировки через выходной, а то и чаще.
Ей бы побольше внимания уделять мужу, а у нее на первом плане дочери, потом работа, родительский дом, дача. Год назад, да, наверное, год, ей захотелось ласки от мужа, целовала его, склоняя к близости. Он мягко отстранил руки, сказал: — Устал, Нина, командировка была тяжелая.
Она обиделась и ушла на диван. Все ждала, что он подойдет, перенесет ее в кровать. Не дождалась. И уже свыклась со своим новым положением.
Только в деревне приходилось ложиться вместе, но и там он засыпал сразу же, а ей было стыдно вымаливать любовь. Так что за последнее время их сексуальная жизнь сошла на нет. Ей уже и самой стало казаться, что такое поведение мужа — это норма.
Нина даже в самом страшном сне не могла представить, что муж может куда-то уйти из семьи. И вот это случилось. Как ей теперь с этим жить?!
Вечером она позвонила жене Андрея Наташе, попросила ее прийти в кафе «Мороженое» для разговора. Наташа подсела к столику, спросила: — Давно не была на даче?
— Давно, у меня все Матвей ездит…
— Продаете дачу?
— Может быть и придется, ведь Матвей от меня ушел.
— Давно? — ахнула Наташа.
— Утром.
— Так это он пошутил, вернется.
— Этим не шутят. Я ведь чего хотела узнать, может, он с твоим Андреем чем-нибудь делится? К кому хоть он ушел?
— Может, и делились, только я-то ничего не знаю. Андрей никогда ничего не говорит. Знаешь, что я тебе скажу, подруга, все, что на свете ни делается, все к лучшему.
Если бы было по-другому, то и поговорки бы такой не было. Нина, мой тебе совет, вычеркни из своей жизни двадцать лет, которые с ним прожили.
— Было бы не так обидно, если бы он гулял или пил, или был бы плохим хозяином, а то все при нем.
— Нина, плохие и другим бабам не нужны. Может, ему женской ласки не хватало.
Мы, бабы, детей всегда выше ставим мужиков, а им ведь тоже ласковые слова нужны и в постели полное удовлетворение.
— Так мы уже давно спим отдельно. Девочки взрослые, старшая замуж вышла, вроде уж и стыдно.
— Вот в этом твоя ошибка, подруга. Нельзя мужика без секса оставлять, он его сразу же начинает на стороне искать.
Так уж они устроены, мужики, без этого дела прожить не могут.
— Наташа, ты все-таки узнай у Андрея, только чтобы он не догадался, что я спрашиваю.
— Попробую что-нибудь разузнать.
Доели мороженое, вышли на улицу, а там уже зима «гуляла» между высоких домов. Спрятав лицо в воротник куртки, Нина шла навстречу ветру и зиме. Ей до боли душевной захотелось тепла. Дома, за ужином, она сказала.
